Ольга Сенаторова в Смоленске: "Театр - это не балаган"

Театральный критик и аналитик театра, генеральный директор Творческо-координационного центра «ТЕАТР-ИНФОРМ» (г. Москва), член Союза театральных деятелей России  Ольга Сенаторова досконально знает театральную «кухню» и является продюсером многих фестивалей, обладает колоссальным опытом в организации громких проектов.
Это - Федеральный фестиваль «Театральный Олимп» в Сочи, форум во Владимире «У Золотых ворот», ульяновский Всероссийский фестиваль «Отечество и судьбы. История государства российского» и международный проект в Новошахтинске «Поговорим о любви!..».
…Новошахтинск - небольшой город в Ростовской области, расположенный в восьми километрах от Луганской народной республики. Ожесточенные бомбардировки неонацистов территории ЛНР вынуждали организаторов провести международный фестиваль «Поговорим о любви» в другом городе. От пограничного контрольно-пропускного пункта до театра всего десять минут на машине – опасность «прилета» слишком велика!
Однако Ольга Сенаторова приняла решение в пользу Новошахтинска: «Нужно жить не только войной. Говорить о важных вещах, радоваться искусству. Чтобы дети росли в любви!»
Осенью в Смоленске прошел Международный театральный фестиваль «Смоленский ковчег». Победители и лауреаты прошлых лет», в судейскую коллегию которого вошла Сенаторова. Большая честь для города!
В формате фестиваля, ставшего беспрецедентным культурным событием года, были проведены круглые столы.    
«Я буду говорить о месте театра в современной культуре», - заявила Ольга Валентиновна.
Разговор вышел весьма интересным и актуальным.  

          Влюбить зрителя в человека и в саму жизнь

- Театр, как социально – культурный институт, живущий по российским законам, производит многофункциональный, социально-важный продукт. Его миссия – не предоставление услуг, а, как верно говорит старая гвардия, – служение. Ответственность театра перед зрителем невероятно велика!

Театр – это не балаган, который призывает людей придти в зал и ухохотаться. Всегда найдется зритель, который в следующий раз откажется от постановки: «Мне смех ниже пояса не нужен. Я не хочу засорять свое сознание».       

После спектакля человек должен почувствовать: «Это было прикосновение к чуду, нечто божественное! Со мной произошло что-то прекрасное и перевернуло душу. Захотелось обсудить увиденное на сцене, проанализировать заложенный режиссером смысл».

Мы не можем знать, сколько слез прольется на спектакле, сколько положительных эмоций получит зритель, сколько свадеб сыграют после постановки.

Как понять, что наисложнейший институт театра делает с человеком? Зачем люди годами учатся, чтобы выйти на сцену? Почему репетиции продолжаются год, прежде чем состоится премьера? Что хочет сказать творческий человек зрителю? Какие ценности он транслирует в зал?

У театра есть важная миссия. Стержень, на который нанизывается работа всех его цехов. Театр обязан эту миссионерскую деятельность продвигать и развивать, выращивая на скелете мясо.

Влюбить зрителя в человека, в театр и в саму жизнь. Показать, насколько она прекрасна. Очистить человеческую душу. Воспитать гражданина.

Если я поведу ребенка в театр на сказку, я должна знать, что его не будут учить здесь предательству. На детских спектаклях нередко бывает так: волк гонится за зайцем, а тот спрятался. И тогда волк спрашивает у маленьких зрителей: «Куда побежал зайчик?» Дети радостно кричат: «Туда!»

Вы понимаете, что сделал с ними театр в этот момент? Вырастил предателей, которые отдают слабого на расправу сильному! Наши дети публично совершают одобренный акт предательства!

Когда миссия социально-культурного института сформулирована, театр получает новое свечение.

Приведу пример. На семинар приезжает руководитель театра «Иллюзион», который находится в Вешняках. Человека попросили рассказать о миссии своего театра, и он всех поразил: «Иллюзион» – центр, который путем магии и фокусов пытается в людях возродить ощущение праздника, оптимистическое отношение к жизни».     

Как они стараются! Какая у них приязнь, доброжелательность по отношению к своему зрителю, насколько высока ответственность!

Драматический театр из Нижневартовска выбрал другой путь. В Нижневартовске люди живут вахтовым методом. Приехал – уехал. Вот они и решили свой театр сделать местом, заменяющим людям дом и подарить им частичку домашнего тепла и уюта. Самовар и сушки, камин и какая-то совершенно особая, заговорщицкая атмосфера...

На фестиваль имени Владимира Гуркина приезжает театр из Братска – города, исполненного духом романтики, истинным патриотизмом его первостроителей. Руководитель театра презентовала свое детище как «театр, который наполнен духом открытий и побед, театр молодого восприятия мира, который на алых парусах летит в будущее, увлекая за собой радующихся жизни пассажиров».

Проходит двенадцать лет, и Братский театр получает Гран-при фестиваля. Я хотела улизнуть от обсуждения – времени в обрез, после спектакля – вручение наград и банкет. О каком анализе может идти речь?

А эти радостные, задорные ребята, сияя глазами, начали вылавливать членов жюри в коридоре и умолять поделиться мнением. Вместо банкета началось полноценное обсуждение работы неутомимых ребят. Самые настоящие алые паруса, в которые дует ветер гуманизма!

В 90-х театр забыл о своей гуманистической миссии. Мне больно об этом говорить, но в России есть города, в которых люди не знают, что такое нормальный театр. За 20 лет иные подмостки превратились в живодерни, в которых нечеловечески расправляются со зрителем. К счастью, смоленские театры продолжают сохранять эту гуманистическую функцию. В Смоленске сохранена творческая, образовательная и просветительская, социализирующая и проектная культура.

Ранимая натура художника и зритель как «нулевая» категория

- В 80-е годы огромной популярностью пользовалась творческая лаборатория режиссеров и драматургов Урала, Сибири и Дальнего Востока. Инициатором ее создания выступил Омский государственный академический театр драмы, к которому подключились и другие федеральные структуры. Лаборатория явилась мощной силой, породившей Вампилова и поствампиловское поколение, которая изменила представление о современной драматургии. В Омске бурлила театральная жизнь!

Лаборатория объединила начинающих драматургов и мастеров сцены, режиссеров от мала до велика, завлитов и критиков. Сложилось сообщество, которое всем миром двигало советскую драматургию к поиску новых тем, искало и обозначало современные конфликты. Двадцатилетие, продолжавшееся до конца XX века, должно было обеспечить театр мощнейшей драматургической базой. Так бы оно и вышло, если бы не распад Советского Союза. Однако в начале «нулевых» (я до сих пор не могу об этом спокойно говорить), было принято решение организовывать и проводить лаборатории молодых режиссеров и драматургов в театрах России. И началось черт знает что!

Что такое молодой человек начала XXI века? В большинстве случаев его школьные годы и юность пришлись на 90-е, когда ломалась система образования и насильно насаждалась Болонская система, менялись школьные программы, а русский язык и литературу фактически загнали в угол, едва ли не официально признав несущественными дисциплинами. А тут еще выяснилось, что и воспитывать детей в школе нельзя.

Вот будущие режиссеры и драматурги нахватались невесть чего.

Крушение устоев, нивелирование прежних культурных ценностей привели к созданию творческих псевдолабораторий, в которых в спешке варился опасный и незрелый театральный продукт, который начали массово выплескивать на сцену. Режиссеры соревновались, у кого этот «продукт» выйдет страшнее, пошлее, будет содержать больше неформальной и нецензурной лексики в тексте. Разумеется, приветствовалось присутствие на сцене обнаженной натуры.

Театр вступил в разрушительный период своей истории.

Помимо «творческих» лабораторий, создали и Ассоциацию театральных критиков, которых сегодня в стране едва ли не полтысячи (!) насчитывается! Оказалось, что стать критиком очень легко и просто. Сложилась абсурдная ситуация: хоть ты ни одной статьи не написал, не говоря о ее публикации в СМИ, но почему-то имеешь полное право подать заявление о вступлении в Ассоциацию театральных критиков, и тебя… примут!

Появились и своего рода манифесты, отрицающие саму гуманистическую суть театра. Главным в театре стала реализация свободного художника. Ранимую натуру художника нельзя ограничивать, «он так видит», и его не интересует, что увидят на сцене зрители. Зрители – «нулевая категория», которую милостиво пригласили в театр посмотреть, как реализуется художник. Все остальное неважно.

               В театре толпа превращается в народ

- На одной из творческих встреч я задала коллеге вопрос. Суть вопроса такова: «Томас Манн писал, что в театре толпа превращается в народ. Если эта толпа перестает интересовать театр, тогда где, в таком случае, начнет зарождаться народ? Значит, у нас будет множиться толпа?»

Внятного ответа я так и не получила.

Я абсолютно не против самореализации режиссера, создающего гуманистическое пространство. Тем не менее, интересы театра не имеют морального права быть мелочными, они должны быть высокими, усложняющими, но не упрощающими художественные задачи.

Могу привести пример, который остался в памяти. В Омске лет тридцать назад петербургский режиссер Геннадий Тростянецкий поставил спектакль «У войны не женское лицо» (в 1985 году он получил за эту постановку Государственную премию имени Станиславского).

У входа в театр дежурила «скорая помощь» - настолько сильное впечатление на зрителей произвел спектакль. Эффект разорвавшейся бомбы! Действие начиналось следующим образом. С первого ряда на сцену поднимались одна за другой четыре актрисы, и каждая рассказывала свою маленькую историю о войне. Вот история о том, как бабы убирали картошку на поле. Налетели фашистские самолеты и обстреляли женщин. И когда героиня одной из актрис поняла, что смертельная опасность миновала, и можно поднять голову, она обнаружила, что у нее вся ладошка в крови – так сильно девушка искусала губы…

В войну театр работал, и эти актрисы, принадлежавшие к старшему поколению, имели право рассказать молодым о войне.

В спектакле было много важных деталей. Режиссеру для реализации замысла понадобилась настоящая земля из Белоруссии. Подумаешь, земля! Копни в скверике возле театра, собери почву в ведро и высыпь на сцену - искусство театра условно. Однако режиссер поступил иначе. Организовал экспедицию и привез землю из многострадальной Белоруссии, собрав ее с мест боев. Весь город встречал эту землю! Только тогда горькая правда о войне смогла зазвучать со сцены в полную силу!

              Гуманитарные манкурты и штормовой зал

- Очень важный аспект – изучение зрителя.

Возраст, гендерная политика, образовательный и интеллектуальный уровень, привычки аудитории и предпочтения, социальный статус, материальное положение – все эти социологические исследования необходимы, чтобы определить форсайт развития города и понять, кто в будущем станет его хозяином.

В 80-90-х годах мощно выстрелил Новосибирский молодежный театр «Глобус». Благодаря грантам театр получил возможность обучить свою команду в Америке, став практически элитарным коллективом, чьи спектакли собирали тысячный зал! Однажды в «Глобусе» решили просканировать свою аудиторию, и выяснили, что на их постановки ходит молодежь из благополучных семей, преимущественно интеллектуально развитые молодые люди, учащиеся в спецшколах. А как быть с теми, кто вешает кошек во дворах? С подростками, которых сотрудники правоохранительных органов ставят на учет? Сложные дети, гуманитарные манкурты выпали из поля зрения «Глобуса».

Как нужно поступить в таком случае? Исследование показало: необходимо перестраивать театральный менеджмент, формировать новый репертуар! Выдавать такие энергетические всполохи на сцене, чтобы душа загоралась и у этих, выброшенных на улицу детей!

С чего начать? Нужно сделать специальную рассадку в зале. В противном случае артисты, которые знают реакцию зрителей на свое творчество, не смогут играть из-за возникших помех. Покатились пустые бутылки, кто-то заговорил с места или пошел к выходу во время спектакля…

Если артист к этому не подготовлен, скандал обеспечен! Но, если мастер сцены имеет представление о раскладке мест в зале, он понимает, кому послать разрешающую конфликт реплику, в какой момент взять паузу, штурмуя искусством этот штормовой зал.

                Декоммунизация положительного героя

- Все видели, надеюсь, как фанаты «Зенита» в июле этого года освистали «Би-2» на футбольном матче?

Пять лет назад я наблюдала подобное в Томском театре на спектакле «Педагогическая поэма» Макаренко. Малая сцена, зрители сидят по периметру. На сцене бегают артисты. В какой-то момент все они снимают штаны и начинают носиться … голышом. Какой-то мужчина из зрительного зала встает, преодолевает условную «четвертую стену» и кричит: «Что вы себе позволяете?! Я - учитель, у меня дети здесь сидят. Как вы смеете? Убирайтесь прочь!»

За последнее время изменилась связь театра с реальностью. Эти аспекты еще до сих пор не обрели четкие очертания, однако нашими молодыми художниками уже сформирован тип неуравновешенной, асоциальной личности постсоветского человека. Критиков и зрителей призывают понять, что же с ним такое случилось. Такие пласты наоткрывали, что все наши гуманитарные ценности рухнули! Произошла декоммунизация положительного героя.

Современные режиссеры отказываются говорить о глубинных конфликтах и мировых проблемах, призывая заглянуть в «замочную скважину». Наблюдать, что происходит в маленьком пространстве кухни или в тюремной камере, где складываются неформальные гендерные отношения: «Давайте на мелкое посмотрим, не надо нам глобальных масштабов».

Я не хочу, чтобы меня посчитали «бабушкой русского театра». Хочу понимания. Нет и речи о включении в репертуар пьес с дистиллированными сюжетами, где герой обязательно положительный и цветут исключительно прекрасные сады, посаженные добрыми руками. Я говорю о литературе, в которой многогранно показана жизнь, изобилующая внутренними конфликтами и смыслами.

В театре сегодня конфликт есть, а разрешения этого конфликта – нет. Когда я поднимаю вопрос о социально-мировоззренческом аспекте театра, имею в виду одно: театр должен помнить о своей миссии и форсайте. Если он забудет о будущем, оно будет другим.

                             Слово о форсайте

- Форсайт - это взгляд в будущее. Каким мы видим будущее театра, его репертуар, нашу историю? Нам нужен город, по улицам которого страшно ходить вечером? Город, где не хочется гулять в воскресенье, потому что он весь замусорен? Какими нам хочется видеть детей этого города? Чтобы они росли плохишами, не зная, что такое красота и понятие «добро побеждает зло»?

Миссия театра – воспитывать подрастающее поколение. Задумываться о том, как оно будет жить в этом городе, воспринимать жизнь. Мы обязаны задуматься о стариках. Должны ли они в ужасе встречать свою старость, или окажутся в зоне благодарности и внимания? Этого никто не сделает, кроме театра, который входит со зрителем в ежевечерний контакт. Рождающиеся на сцене ритмы становятся ритмами людей, которые находятся в зале.

Театральный форсайт определяет, куда плывет наш корабль, и какие перед ним раскрываются горизонты. Именно театр определяет, нужен стране человек – лидер, или человек – ведомый. Здоровый или больной. Человек с открытым сердцем или «премудрый пескарь».

Никто не сможет решить эти задачи – ни музей, ни библиотека, ни кинотеатр.

Только в театре возможен такой масштаб воздействия на человеческую личность, когда по залу вздымается тысячегрудый вздох.

            Операция на открытом сердце без наркоза

- Театр не имеет права жить одним днем, на потребу продюсеру, в стремлении зарабатывать деньги, позволяя себе выпустить продукт с гнилой сердцевиной - ешьте, небось, не отравитесь! Это - профессиональное преступление. Приглашенные на сцену коллективы - часть репертуарной политики театра. Театр несет ответственность за представленный в его стенах привозной спектакль, а не тот, кто выдал «два притопа, три прихлопа», а потом уехал и забыл о причиненном зрителю нравственном ущербе.

Театр решает социально-психологические проблемы социума, и не вправе уходить от них в сторону. Несколько лет назад социологи провели исследование, проведя опрос во Дворце бракосочетаний на тему: «Может ли быть в вашей жизни второй брак?»

57 процентов мужчин и 67 процентов женщин дали положительный ответ на вопрос. Интересная тенденция! Богатая пища для размышлений, которая вполне может быть исследована на театральной сцене. Каждая проблема, каждый конфликт должны находить разрешение в театре, который является социально-культурным институтом.

Это – огромная, непосильная работа! Диалог театра и людей, которые приходят в зал, обязан быть духовно наполненным и важным. Человек идет в театр за духовным опытом, где ему без наркоза делают операцию на открытом сердце. И я хочу, чтобы эту операцию делали мягко, тщательно, щадяще и профессионально. Чтобы человеческое сердце получило новую энергию жизни. Ему необходим духовный опыт, который, быть может, невозможно получить вне театральных сцен.

Мне кажется, театр сегодня не всегда осознает и понимает меру ответственности, которая на него возложена. Хочется, чтобы театр стал лидером духовной жизни.

Фото из открытых источников - Яндекс.